На улице шел стеной ливень, размывающий силуэты домов и заглушающий грохот городской дороги. В этом году осень была удивительно холодной и печально промозглой. В серый одеты были улицы Вены...Но в поместье Австрии все пестрело яркими красками, и,хоть еще  не все его гости собрались, музыка уже  лилась рекой...на фоне плачущей природы это было агонией.
За клавиром сидел маленький и худенький голубоглазый человечек, который извлекал из громоздкого на его фоне инструмента, потрясающие звуки. Он ,казалось, так легко это делал, будто все эти пассажи не стоили ему труда.
Австрия в тот день был весел и, сам будто превратившись в музыку, то дирижировал,то отбивал ритм,сидя в своем кресле, обитом фиолетовым бархатом. Он упивался музыкой своего самого любимого композитора...светлого ангела, волшебного гения...Моцарта! Еще не знал  он тогда,что видит этого светлого гения,возможно, в последний раз...
Тихо он прошептал: Чтобы я делал без Моцарта. Как только я впервые его увидел, я понял,что этот юноша не просто придворный музыкант...
Но вот, чудесная музыка закончилась, маленький человечек встал и низко поклонился.
О! А вот и папаша Гайдн! Аплодирует стоя! Нет, ни у одной страны нет таких гениев! - гордо выпрямив спину, подумал Австриец.

Потом Италия и Сальери стали упражняться в игре, Автсрия даже заскучал. Как старательно они это делают, будто лопнут сейчас от напыщенности. Музыка - искусство, а не математика или вышивание! 
Автриец узрел на себе пытливый взгляд... Придется что-то сказать!.
Какая чудесная соната! Правда, ее вторая часть в темпе andante показалась мне слишком спокойной. Не так, как в первой симфонии Моцарта. Невзначай бросил Австрия.